1. И.Ф.О.
Willem Iv
Вилем  Ив (Вилли (самое распространенное), Вилл, бабушка иногда зовёт, как это не странно, Одуванчиком) .

2. Дата рождения
15 января 1598 г. 15 лет.

3. Пол
Мужской.

4. Раса
Полукровка (Кролик).

5. Характер
Добрый. Добрый, наивный, отзывчивый мальчик. Стукнуть способен, наверное, только комара. Совершенно безобидный. Убеждён, что не бывает только плохих и только хороших. Достаточно открытый и очень доверчивый, что зачастую ему совершенно не на руку.  Он может заговорить с незнакомым человеком первым. Спокойно, улыбаясь и даже влиться в какой-то невольный диалог. Но познакомиться первым – назвать своё имя или спросить у нового знакомого – с большими усилиями. Превозмогая себя. Стесняется…
Совестливый, и к любому порученному ему делу относится серьёзно и ответственно. Может хранить чужие секреты и в этом плане очень хороший друг. В случае потери или неудачи обычно подолгу переживает, убивается, может уйти во внештатную депрессию, однако обстоятельства никогда не винит. Все беды, по его мнению – от его нерасторопности наивности и неуклюжести.  Обладает сильным чувством вины, возможно, из-за смерти матушки, оттого оборот «прости(те) пожалуйста» и ему подобные в его речи мелькают довольно часто.
Сердечко у Вилема воистину кроличье. А потому напугать его, внезапно выйдя из-за угла ему навстречу или тронув со спины, пусть даже не нарочно, - ничего не стоит. Того гляди, это самое сердце выпрыгнет.
Страхи в жизни Вилли вообще занимают довольно высокую планку.
Как существо, любящее свет и тепло, он очень боится темноты и крайне неуютно себя в ней чувствует. А с учётом ещё и хорошо развитой фантазии напридумывать пугливый кролик себе может всё что угодно.
Как уже говорилось выше, самый сильный его страх – внезапность. Нет, он не недотрога, хотя и не каждой руке доверится. Просто никогда, никогда не надо прикасаться внезапно. Если уж нужно тронуть за плечо, то ни в коем случае не со спины – а чтобы ваше лицо хоть раз мелькнуло перед его глазами. 
Он теряется в толпе,  и чтобы сосредоточиться на том, как себя в ней вести, нужно ненадолго уйти в себя. Просто отключиться, на пару минут, но это ведь тоже не так то просто.
В страхи так же можно записать и боязнь воды – плавать не умеет совершенно.
Вследствие этого можно сказать, что Вилли немного…нервный. Хотя, скорее просто очень чувствительный. Все печали и радости переживает очень бурно. Если всё хорошо – то широко и открыто улыбается, абсолютно искренне. Если же какое-то горе – то вы не увидите на его лице даже натянутой улыбки – притворяться в этом плане он не умеет. Чужому горю всегда посочувствует, обязательно пропустив через себя. На зависть (по крайней мере, чёрную) не способен, ибо жизнь у него, как он считает, более чем нормальная. Разве что одиноко немного, но это другая сторона…
В красоте Вилем не то, чтобы не смыслит. Просто старается найти что-то приятное и красивое во всём. В какой-то степени, каноны красоты имеет свои личные и иногда большинству непонятные. А вообще очень любит цветы, в особенности ромашки. Может часами возиться с разнообразным зверьём, с которым легко находит общий язык – начиная домашними кошками, заканчивая разными бурундуками и белочками. Очень любит сладкое, и, как бы стереотипно это не было…да, обожает морковку.

6. Внешность
Да, это мальчик.
Низкорослый – примерно 158 сантиметров, - очень худой мальчик. Таки кожа да кости. Узкие плечи, выпирающие ключицы, плоский живот , чуть торчащие лопатки и просвечивающие под кожей рёбра. Однако, отметить можно, что ноги у Вилема всё-таки красивые. Относительно пропорций тела длинные, изящные. Руки тонкие, с хрупкими, какими-то трогательными запястьями. Руки маленькие, однако, с несколько неестественно длинными, костлявыми пальцами. На руках обычно очень ярко проступают вены – чувствительность к перепаду температур, - а так же нередко можно заметить и красные пятна ожогов или порезы – работа на кухне полной безопасности не гарантирует.  Угловаты, немного нескладный. Ещё не сформировавшийся.. Из-за этого Вилли может показаться несколько неуклюжим, а в момент растерянности и вовсе будто только с утра научился ручками-ножками шевелить – всё из рук валится.
Кожа бледная, приятного молочного цвета, однако частенько не без тени болезненности.
Лицо круглое, с несколько широким подбородком. Маленькие губы, бледно-малиновые из-за тонкости кожи. Нижняя пухлая, верхняя – более тонкая. Нос тонкий, маленький, чуть вздёрнутый. Как говорит бабушка – «чисто кроличий».
Глаза на общем фоне лица кажутся огромными, несколько круглыми. Радужка какого-то янтарного цвета, морковного с каплей красного, с тёмной бардовой каймой. Всегда какая-то будто чуть светящаяся мягким тёплым светом. Ресницы длинные, пушистые, особенно в уголках глаз. Не чёрные, скорее, серые.  Брови тонкие, с каким-то наивным изгибом, в прочем, как и сам взгляд – не без наивности.
Волосы очень светлые, льняные, с золотистым блеском, завивающиеся в мягкие кудри. Чуть отросшие, с двумя нелепыми длинными тонкими прядями.
Ну и главный кроличий атрибут, это, конечно, уши. Длинные кроличьи уши, с кучерявой мягкой шерсткой в тон волосам. Часто они оживлённо торчат вверх, пошевеливая кончиками. К слову, место весьма уязвимое – стоит схватить за уши, и Вилем сразу пугается, теряется и дрожит. Ну и, конечно, никуда без мягкого пушистого шарика-хвостика.
Спина обычно прямая, движения быстрые, немного резкие, порывистые. Шаг мелкий, походка лёгкая. В моменты волнения совершенно теряется, начинает неприкрыто вздрагивать, движения немного заторможенные.

7. Биография
Жизнь дворцовой прислуги, а и вообще само это негласное сословие можно сравнить с Британскими Доминионами: как государство, в котором какие-то свои порядки и связи, кто-то старше, главнее, а кто-то и слова не имеет, но самый главный, в любом случае, – монарх другой страны. В случае с прислугой в его роли выступает, естественно, королевская семья.
Известное дело, как в «прислужьем государстве» появляются дети.  Нет, конечно, бывают и исключения. Но вот рождение Вилема таковым не являлось.
Доселе неизвестно, кем был его отец – особой какой высокопоставленной, или такой же рабочий человек, как горничная Айрин, но только зайца он напоминал больше, чем кролика. Наверное, тем, что, как и дикие зайцы, не задерживался долго на одном месте – слинял к утру, стоило любви погаснуть.
Что касается простой, как старый пятак, Айрин, так та, кажется, и не поняла ничего толком. Толк этот вбился в голову тогда, когда зачастили обмороки прямо за работой. Так, спустя известное количество месяцев, и появился на свет Вилем. Снежной, бархатной ночью, когда небо было ясное, снег хрустел под ногами, а мороз крепко и бодро покалывал щёки и нос сторожам, караульным и разномастным ночным гулякам. Ну да ладно, пейзажи мы оставим для художников….
Как родился, сразу поняли – в отца (чисто внешне, по крайней мере). Бледненький, как молоко, да и ушки с хвостиком – самый явный показатель. Но каким бы отец поганцем не был, а у Айрин это детё первое, самое родное и любимое, а потому холила она его и лелеяла. Жаль, недолго – после беременности стала слаба здоровьем,  и, как-то подхватив какую-то заразу с ветром, отошла в мир иной, оставив трёхгодовалого крольчонка тётке неизвестности.
Но мир не без добрых людей, и у Вилема появилась вдруг бабушка – одна из придворных поварих. Было между ними родство или нет – того не известно. Повариха деток любила, а Вилли и не совался в эти дебри родословные – бабушка и бабушка. Главное, что любимая. То поварёшкой махнёт, а то и приласкает – сказку расскажет, одеяльцем получше укроет – что ещё ребёнку надо?
А ребенок, к слову, слабый. Хоть и шустрый, но физический труд – не про него. Да и где сквозняк какой – тут же с простудой сляжет. Лет в одиннадцать проснулось в маленьком сердце странное чувство, точнее сказать страх – страх стать обузой. А что же ещё думать, когда даже в яркий солнечный день нельзя долго быть на улице – лучи солнца жгут кожу и глаза. А о разного рода «мужской» работе и говорить нечего. Ну не вышивать же садиться? А за бабушкину юбку всю жизнь цепляться как-то стыдно. Порывался Одуванчик и сбегать куда-нибудь от безнадобности. Только не научен он был такому делу, а потому был пойман бабушкой за уши, обруган и посажен под замок на неделю.
Однако,  надо было как-то осваиваться. Начал Вилли с помощи уборщикам и горничным, потом перетёк в штат посудомоек, а потом добрался до столов и печек. Там-то и открылся если не талант, то, какая-никакая способность.
Рецепты Вилли налету схватывал, и чувство вкуса у него было неплохое. Так он обрёл гордое звание поварёнка. И в данный момент активно помогает бабушке с готовкой, осваивает кондитерское искусство (в частности печёт вкусное печенье с разнообразной глазурью), тут и там помогает, где попросят, а ещё кормит гусеницу, живущую в банке, мечтая вырастить из неё бабочку. 

8. Способности
Эмпатия – способность чувствовать чужие эмоции, чувства, страхи и возможность влиять на них, изменяя собственное настроение. Однако, развита плоховато и, как бы сказать, односторонне – на относительно неплохом уровне чувствует, но вот влиять не может совсем.
Понимание – возможность общаться с любым живым существом (насекомыми, птицами, рыбами, животными и вообще со всей нечистью), но не командовать ими.
Помимо имеет предрасположенность к кулинарному искусству, в частности к кондитерским изделиям.  Играет на флейте.

9. Ориентация
Би. В общем-то потому что ещё ни на кого не «сориентировался». Однако асексуальность исключается.

10. Ключ к анкете
Ключ принят - Стивен Дж. Уип

11. Пробный пост
Нашёл так нашёл. Kuroshitsuji.
Мы сегодня вдруг красивые, что на нас так смотрят, а, Вилли? – внутренний голос – неудачное изобретение собственного разума для спасения от одиночества, не удержался от колкости, заставляя Вильгельма в очередной раз поёжиться от пристального взгляда графа Транси и отвести глаза.
- Нет, - коротко, еле слышно, как-то совсем стеснительно, вообще непонятно кому. Пальцы немного вздрогнули, а руки, было, поднялись, чтобы накинуть на белоснежную голову капюшон мантии, но с той же неуверенность опустились обратно… на чьи-то волосы.
- Всё же дурной тон – прятать себя от собесе… ах!   – того, что блондин вдруг уляжется головой ему на колени, Вильгельм не ожидал, а потому рассеянно отдёрнул руку, успевшую зарыться в золотистые волосы.
Снова в его личное пространство вторгаются. Ломают всё то, что так тщательно выстраивалось, наверное, из собственных мыслей, из собственных нервов. Последнее, наверное, из-за того, что каждое движение хотя бы в десяти сантиметрах от кожи сопровождалось каким-то волнением внутри и отголосками какой-то боли. Иной раз будто не своей. Надо же так замкнуться…
- Простите, ой,   - Фантом запнулся, смутившись. Вот вечно так. Всё-таки этикет, преподаваемый Велиаром, действие возымел, да ещё какое – даже после того, как альбиносу было разрешено перейти на «ты», какое-то время он продолжал «выкать». С непривычки, - прости, я просто…н-не ва…  - и снова он не успел договорить, тихо айкнув от того, что его дёрнули за волосы. Как раз за отросшую шелковую  вьющуюся прядь, заставляя нагнуться и наткнуться на голубые глаза лежащего на коленях мальчишки. Какие-то слишком голубые. В природе не бывает такого цвета. Хотя…
Возможно, это могло бы быть небо по весне, но у того голубизна прогрета первыми лучами солнца, уже по настоящему тёплыми после того искусственного зимнего слепого света. В этом голубом Фантом такого тепла не видел. Но ему представилось море. Ранним утром, часов в шесть или пять, скорее даже в шесть – когда с неба уходят тёплые розовые оттенки. Когда ветер из-за горизонта невообразимо холодный, пробирающий до костей, и водная гладь тоже искриться этим холодом. Ах, как бы Вилли хотел увидеть море! И ведь увидел, в какой-то степени, правда, данная ситуация его в той же мере не восхищала, а скорее наоборот.
- К-как скаже…шь, - вздрогнувшим от прикосновения к чувствительной, тонкой и полупрозрачной коже шеи голосом с какой-то немного свистящей «ш», чуть более длинной, чем нужно. Особенность речи. Хочется замолчать, только чуть-чуть переждать, пока потухший стук в груди хоть пару раз слабо отзовётся. Но как Вилли может оставить вопрос без ответа?
- Исчезновения? - альбинос немного задумался, -  о них студентов нашего колледжа часто спрашивают. Я о них тоже слышал, но правда это или нет, не могу сказать. Я, если честно, мало с кем тут общаюсь и потому плоховато помню даже по лицам. У меня не так давно пропал сосед по комнате,   - взгляд куда-то сквозь графа, будто и нет его на коленях, - хотя я его, если честно, и когда он был, не видел совсем. Так что, может быть его просто перевели. А на счёт учителей…  - легонько повёл плечами, - по-моему, с ними всё в порядке. А с Пасхальных каникул народ будет прибывать ещё дня три-четыре, я так думаю, так что в отношении этого пока сложно что-то сказать.
Услышав тихое урчание желудка нового знакомого, Вильгельм тихонько усмехнулся и сделал попытку встать.
- У нас всё по расписанию, но я думаю, для тебя сделают исключение. Ты ведь только что приехал. Пойдём прово…
- Интересно, это будет твой первый?
Чужая ладонь на щеке, отчего белая кожа тут же вспыхивает, порывистое движение, сбивающее с толку, прикосновение к губам, от которого тут же зазвенело в ушах, будто мир вокруг рассыпался, как разбившееся стекло.
Бесцветные глаза Фантома широко распахнулись. Он пытался сообразить, что вообще такое происходит, а что-то внутри металось из стороны в сторону, пытаясь понять, к чему прислушиваться – к совершенно незнакомому ощущению или к тому, что безумно хочется убежать отсюда и спрятаться. Он не знал что делать, и поцелуй этот, действительно, был первым. И Вилли никогда бы не подумал, что его можно украсть вот так просто, а от этой мысли было очень обидно. Вилли никогда не думал о подобных вещах, да и о любви (а именно с этим, возможно, у Фантома поцелуи и ассоциировались) не задумывался. Да, гулял временами по сердцу сквозняк, так, что неприятно щекотало, и хотелось, чтобы кто-нибудь просто обнял. Но за этим всегда можно было пойти к брату. И, в конце концов…он только научился справляться с собственным миром и с собственным сердцем в одиночку.
- Я так старался, ну зачем, зачем же ломать!?
Маленькое сердце, будто хрупкая птичка, остервенело колотилось, и, кажется, биение это было слышно на весь парк. Глаза немного запекло, но Вилли ведь не барышня, чтобы плакать? Руки как-то бессильно упёрлись в плечи графа. Скованные растерянностью, они вполне могут удержать за поводья лошадь, но сейчас не в силах хоть чуть-чуть отстранить. Страшно….

12. Свзяь
scype: billy_phanton.

13. Как узнали о форуме?
Заманивали долго и упорно х)

Отредактировано Willem Iv (2012-05-14 22:28:34)